Катя, жена Толика, приехав в деревню, стала искать себе работу – детей надо было поднимать. Но в соседнем селе для воспитателя детского дошкольного учреждения места не нашлось. Хорошо, что взяли дояркой на ферму. Марк пошёл в школу в третий класс. Дочку Марту обещали устроить в садик.

Сегодня как-то не задался у Кати день. Утром не завелась её «ласточка». Марк уже стоял на улице, за спиной у него ранец. От нетерпения прыгал перед машиной.

– Ну, мама, ну скоро?

Вдруг сорвался с места и куда-то умчался. Через пару минут прибежал сосед Павел, натягивая на ходу куртку.

– Что, Катя, не заводится?
– Не знаю, что такое с ней.
– Сейчас поглядим… Предохранитель выбило, заменю, и поедем. Отвезу вас и там, у фермы, посмотрю, что с машиной, в чём причина.

Катя ушла на работу, Марк в школу, Павел возился под капотом авто. По двору от фермы шёл предприниматель Иван Спиридонович и ругался на чём свет стоит. Наткнувшись на Павла, удивлённо спросил:

– А ты что тут делаешь?
– Авто хочу отремонтировать.
– Слушай, Пашка, у меня скотник запил, чёрт бы его побрал. Выгоню к такой-то матери совсем. Не хочешь поработать? На постоянку возьму, если, конечно, не будешь тоже в бутылку заглядывать.
– Иван Спиридонович, да я со всем моим удовольствием. А с пьянкой я покончил.
– Ну, смотри! Иди к зоотехнику Светлане Васильевне, она введёт тебя в курс дела.

Работать пришлось практически без выходных. Но и дома сидеть без дела уже не было мочи. Павел старался, как мог, осваивая новую для себя профессию.

Прошла неделя, другая. Как-то придя на ферму, увидел, что навстречу идёт шеф Иван Спиридонович мрачнее тучи:

– Ты что это, подлец, делаешь? Тебя, как человека, взяли на работу, пожалели, чтоб с голоду не умер. А ты вон какие фортеля выкидываешь?
– Иван Спиридонович, что случилось, в чём я провинился?
– А то ты не знаешь, собачий сын. Это ты увёл у меня из кладовки две бухты дорогущего кабеля? Я летом пристройку к ферме хотел делать, потихоньку материал стал запасать. До тебя всё лежало в целости и сохранности. В общем, кабель вернёшь – и катись отсюда, чтобы и близко тебя не было! А иначе посажу на хороший срок. Ты понял? Чтоб кабель лежал на месте!

И пошёл дальше матерясь. Павел долго не мог прийти в себя:

– Да, в воровстве меня уже четверть века никто не обвинял. Что же это за беда-то за такая?

Оказалось, что ночью лихие люди сбили замок с пристройки и вывезли всё самое ценное. День прошёл как в тумане. Но Павел отработал смену до конца, ломая голову, кто же это мог быть, способный на воровство?

Вечером с Катей подъехали к её дому. Было воскресенье, Марк и Марта гуляли возле дома, поджидая мать.

– Сынок, унеси пакеты бабушке Насте.

Марк схватил сумки с продуктами, через минуту снова выскочил на улицу.

– Дядя Павел, сегодня к тебе приезжали гости на «Жигулях». Они чего-то тяжёлое выносили из машины в твою сарайку.
– Да ты что? А ну пойдём, посмотрим.

День клонился к вечеру, в сарае было уже темно, но Марк включил фонарик в своём мобильном телефоне. Да, действительно, под досками и всяким хламом Павел увидел кабель, пакеты с изоляцией, кой-чего из стройматериалов.

– Слушай, Марк, пока обо всём никому ни слова. Понял меня?
– Как скажешь, дядя Павел.

Вернулись в дом к бабе Насте.

– Катя, у тебя есть телефон нашего шефа? Я бы хотел с ним переговорить.

Выбежав на улицу, Павел сказал по телефону:

– Иван Спиридонович, ты как в воду глядел. Кабель и стройматериалы у меня в сарае. Соседский пацан Марк Кудряшов видел, как подъезжали «Жигули» к моему дому. Двое мужиков выгружали привезённое ко мне в сарайку. А кто у нас на старых «Жигулях» ездит? Генаха и Сашка.
– Понял, – сказал шеф и отключился.

Наутро Павел едва успел протопить печь, как к нему в дом ввалились двое его «корешей».

– Привет, работяга! Что не на ферме?
– Так выходной сегодня дали.
– Выходной — это хорошо. Приглашаем тебя съездить в райцентр. Отдохнёшь, отвлечёшься.
– Да я вроде не особо устал. По райцентрам ездить деньги нужны, а у меня сами знаете – в одном кармане вошь на аркане, в другом блоха на цепи.
– Ну, о деньгах зря печёшься. У тебя в сарайке большие тысячи лежат. Сейчас загрузим, в райцентре продадим – вот тебе и деньги.
– Что ж это у меня за клады-то такие?
– Одевайся, пойдём не мешкая.

Вышли из избы. Там уже стоял участковый и двое полицейских. Иван Спиридонович находился неподалёку.

– Ну, показывайте, голубчики, где вы похищенное спрятали, – приступил участковый сразу к делу.
– Ты об чём это начальник? Кто тут чего прятал? Мы вот приехали друга проведать. А кто чего прятал – мы не в курсах.
– Ну, не скромничайте. Видели вас из соседнего дома, как Вы, Геннадий, и Вы, Александр, выносили из багажника своих «Жигулей» кабель и стройматериалы и прятали вот в этот сарай к гражданину Павлу Крупенникову.
– Хто это нас видел? Уж не молокосос ли – от горшка два вершка? Так рано ему показания давать.
– Ну, мальчику десяти лет, может, и рано. А бабе Насте в самый раз.

Повели Пашиных приятелей под белы руки в полицейский УАЗик.

Иван Спиридонович подошёл к Павлу:

– Ты это, Пашка, на меня зла не держи. А за помощь спасибо.
– Да не за что, шеф. Но ты бы получше хранил свои материалы. Замок у тебя больно хлипкий.
– Понятно, Паша, завтра на работу не забудь выйти.
– Не забуду.

Прошло несколько месяцев. Как-то перед обедом Катюша, а у неё был сегодня выходной, собирала на стол. Баба Настя смазывала гусиным пёрышком пирожки, вынутые из печки. Марк и Марта, как обычно, пропадали на улице. Апрельский снежок почти весь растаял, бежали ручьи, светило солнце. Катя выглянула в окно:

– Да где же дети? Только что возле крыльца играли.
– Поди опять к соседу убежали. Катенька, давно хотела тебе сказать. Павел мужик добрый, работящий. Собой к тому же пригож. А как он робяток твоих уважает! Возится всё время с ними. Робятам-то отец ведь нужон.
– Баба Настя, что ты такое говоришь? Неужели я смогу когда-то забыть Толика или поставить кого-то рядом с ним? Нет, никогда такого не случится.

Невольно у Кати побежали слёзы. Она подошла к комоду, взяла в руки фотографию мужа в траурной рамке.

– Катенька, милая, Толика никто и никогда нам не заменит. Царствие ему небесное! Но ведь жизнь идёт. Как робятам-то без мужской заботы? Да ведь и не спросят они у тебя. Сможешь ли запретить с Павлом видеться и общаться? То-то и оно. Пойду-ко я звать всех на обед.

Баба Настя накинула на себя пуховый платок, вышла в сенцы. Катя стояла у окна. Солнце светило во всю, слепило глаза. Начался новый хороший день.

Валентина БЕЛЯЕВА (стилистика автора сохранена)