2002 год. Телефонов ещё не было, и как снег на голову приезжает на Новый год в Подюгу сын – студент Андрей – с вологодским городским другом Денисом. Как принято, отметили приезд, заморили червячка чем Бог послал. Студенты пристроились у телевизора. Мой сынок спросил меня: «Батя, скоро баня?». Я ответил: «Три часа, далеко до бани».

Денис проявил углублённый интерес: «На такси поедем?». Ехать не надо, топить надо. «Как топить?», – заинтересовался гостенёк. Люблю пытливых студентов. Пойдём покажу, раз ты из помывочных средств знаешь душ, ванную и раз в году Чёрное море. Зашли громко, Дениска поздоровался своим мудрым лбом с моим низким потолком: «Как в этом чёрном домике можно вымыться?». Чисто и душевно.

«Почему всё чёрное?», – пытал меня будущий механик. Люди ходят в баню смывать грязь, она через пол уходит, а грехи остаются в виде копоти на стенах и потолке. Студент присел, убавил немного своего каланчового роста, боясь собрать на свою шевелюру чужие грехи, провёл пальцем по стене, изучая чёрный отпечаток: «А Вы много нагрешили?». «Было дело. Вот видишь, Андрюха где-то накосячил, а ты его грех на палец берёшь и не отмоешь!», – пошутил я. «Вот Чёрное море почему чёрным зовут? Да потому что все грешники страны за свои же деньги везут свои грехи в воду смывать или намывать, у кого как получится! Вот у нас на Белое море ни один греховодник не приезжает, хоть озолоти! Пора море наше назвать Безгрешным, понял, студент! Ладно, топить будем: «Открой шаркун, загляни в каменку, не завалялись ли там мои носки, дрова в топку, берёсту и спички в руки, давай от искры вздуй пламя, вот и вся теплотехника». Похвально, что студент не курит, но мне было жалко десятка спичек, переломанных и погибших в борьбе за огонь. Гостенёк пошёл к телевизору скалить зубы, меня ждал ремонт мотоцикла. Часа через два я попросил сына накинуть ещё каменку, чтобы баня была по-египетски.

В рекламную паузу он поручил Дениске накидать полную каменку дров. А тот готов в лепёшку разбиться! Через час в гараже я почувствовал запах смолы и дёгтя от берёсты. Из трубы дыма уже не было, зато он шёл из-под крыши и всех щелей.

Ломанулся спасать баню, в парилке было, как в Крыму, без огня, но всё в дыму. В топке шаяли потухшие угольки, откуда дым? В открытой каменке нащупал обуглившиеся горячие поленья, сбегал за рукавицами, всё повыбрасывал, проветрил. Банька сразу постарела лет на тридцать, из светлого в закопчённом зеркале были видны лишь мои зубы, зато я помолодел, седина спряталась под сажей, появился копчёный загар.

Разбудил студентов, погнал их в баню. Андрюха бросил полковшичка на камни, раздался звук средневековой пушки, паром выбросило с полведра сажи на полог, слетели с полок мочалки и фанфурики с мылом, а двери, как клапана, открылись на выхлоп. «Ух ты, бой в Крыму, всё в саже и дыму!», – восторгался гостенёк: «Дай, я поддам!». «На, ковша не жалко нам!», – ответил Андрей.

Денис почерпнул ковш холодянки, опрокинул на камни и пытался разглядеть процесс парообразования. Любопытного студента спасла реакция приседания при звуке лопнувших со звуком гранаты камней от холодной воды. Струя пара всё же прогулялась по пытливому лбу студента, закинула его волосы на затылок и припекла ранее полученный синяк. «Камикадзе, кипятком надо было!», – заметил ошибку коллеги Андрей и тут же оттащил Дениса, пытавшегося почерпнуть пригоршней горячую воду для облегчения лобных страданий. Запомни: «Холодянка на лоб, кипяток на камни!». Андрей запарил можжевеловый веник, положил городского жителя на полог и приступил к «египетским казням». Дениска орал, стонал, ругался, ладонью прикрывая поджаренный лоб. «Это что такое?», – любопытству студента не было границ. Это иглотерапия, есть китайская, а у нас подюжская, терпи, батя терпел и нам велел! Батя мой лет десять как подсел на можжевеловую иглу и не спрыгивает, и не берёт его ни грипп, ни какая зараза, и на больничный не ходит!

Желая гостя отработать по полной программе, Андрей принялся из маленьких баночек капать ароматизаторы на камни. Пахло мало, то пихтой, то эвкалиптом, то лавандой и даже нашатырный спирт прошипел свою песню в камнях. Все пузырьки давно были пустые, а умаслить гостю уж очень хотелось, и под руку Андрюхи попался полный пузырёк с этикеткой пихта, но там было авиационное морозостойкое масло для замков в зимний период. Маслу этому горячие камни совсем не понравились, оно сердито зашипело, а соединившись с кипятком, превратилось в вонючую паромасляную дымку. Студенты стали похожи на шатуны, работающие в картере дизельного двигателя, ноздрями втянули запах профессии механик, махали веником, полотенцем, открыли двери-клапана и остудили баню.

«Всё, бате придётся менять каменные вкладыши в парилке, а в бане делать капитальный ремонт», – сделал неутешительный вывод Андрей. Мылись дегтярным мылом. Домой пришли, как варёные раки. «С лёгким паром, Денис! Тепло ли тебе было, молодец-истопник? Много ли грехов своих смыл?», – спросил я его. «Всё хорошо, батя! Всё смыл, только пахнет от меня дёгтем, как от колхозника», – ответил он.

Запомните внуки, запомните дети: запах колхозника лучший на свете, он вас накормит, он напоит, он вас научит землю любить!

Сергей Алексеев, п. Подюга